Мы на связи, пишите!
April 22, 2022 . 26 min
Будущее Карелии...Шеков В.А.
Заместитель директора по научно-исследовательской работе ФГБУН Института геологии Карельского научного центра академии наук, кандидат технических наук Виталий Александрович ШЕКОВ убежден, что камнеобработчики могут стать движущей силой, которая изменит судьбу региона и создаст новый вектор экономического развития.
Много лет он посвятил изучению запасов природного камня Карелии. Сегодня мы беседуем с ним о прошлом и будущем непростой камнедобывающей отрасли.
Много лет он посвятил изучению запасов природного камня Карелии. Сегодня мы беседуем с ним о прошлом и будущем непростой камнедобывающей отрасли.
?
Всё чаще звучат разговоры о проблемах карельских месторождений и необходимости разведки новых. С чем это связано
Запасы каждого месторождения во время разведки рассчитываются на тридцать лет и более. Производительность наших карьеров, чаще всего, не очень высокая. Поэтому в них еще огромные запасы. Чтобы понять сложившуюся ситуацию, надо смотреть на весь этот процесс исторически, с точки зрения развития отрасли.
Идеология и все горные дела и в России, и в Советском Союзе развивались параллельно. У нас слишком большая страна. Даже Карелия, которая является большим ресурсным регионом камня, всё равно не получала особого внимания в прошлые времена.
На первом месте по добыче камня многие десятилетия была Украина. Здесь добывали камни разных цветов с хорошими характеристиками и высокой блочностью. Украинские месторождения разрабатывались много лет, и республика обеспечивала всю страну различными сортами камнями.
На Украине добывали черные лабрадориты (от редакции: Лабрадорит — магматическая горная порода, состоящая из минералов плагиоклаза и лабрадора. Лабрадор обладает интересным свойством – иризацией, то есть оптическим эффектом - внутренним отражением, создающим ощущение свечения), красные граниты, мелкозернистые и крупнозернистые.
В Советском Союзе была плановая экономика и все силы вкладывались в развитие базы на Украине. Распылять силы считалось неэффективным.
На Украине добывали черные лабрадориты (от редакции: Лабрадорит — магматическая горная порода, состоящая из минералов плагиоклаза и лабрадора. Лабрадор обладает интересным свойством – иризацией, то есть оптическим эффектом - внутренним отражением, создающим ощущение свечения), красные граниты, мелкозернистые и крупнозернистые.
В Советском Союзе была плановая экономика и все силы вкладывались в развитие базы на Украине. Распылять силы считалось неэффективным.
Параллельно развивалась база для камнедобычи и в Карелии, построили большой камнеобрабатывающий завод в Кондопоге с производительностью 300 тысяч куб. метров камня. Из этих 300 тысяч – 200 тысяч мягкий камень: разные мраморы. Туда же возили на обработку камни с Урала, кубинский мрамор из Хувентуда (точнее мраморизованные известняки "Аврора"). Составы с блоками камня шли через весь Советский Союз!
Остальные 100 тысяч кубов составляли твердые сорта камня: граниты, габбро. В Карелии начали активно развивать месторождение "Кашина гора". Добыча камня велась кустарными технологиями: работали грубо, варварскими способами – методом с использованием взрывных работ. В советские годы была погоня за объёмами, нужно было отчитываться о выполнении и перевыполнении плана перед каждым праздником.
Например, приближается 7 ноября – День Великой Октябрьской социалистической революции, накануне ба-бах!
И ничего, что половина камня побита, зато план по горной массе перевыполнили.
Остальные 100 тысяч кубов составляли твердые сорта камня: граниты, габбро. В Карелии начали активно развивать месторождение "Кашина гора". Добыча камня велась кустарными технологиями: работали грубо, варварскими способами – методом с использованием взрывных работ. В советские годы была погоня за объёмами, нужно было отчитываться о выполнении и перевыполнении плана перед каждым праздником.
Например, приближается 7 ноября – День Великой Октябрьской социалистической революции, накануне ба-бах!
И ничего, что половина камня побита, зато план по горной массе перевыполнили.
Примерно также – ни шатко, ни валко развивалась горнодобывающая промышленность и в других регионах.
В 1961 году вышло постановление Президиума Верховного Совета СССР об излишестве по использованию камня в архитектуре. Объем государственного заказа снизился и потребность в камне стала совсем невысокой.
В 1961 году вышло постановление Президиума Верховного Совета СССР об излишестве по использованию камня в архитектуре. Объем государственного заказа снизился и потребность в камне стала совсем невысокой.
Ситуация изменилась, когда в 1985 году вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О широком распространении новых методов хозяйствования и усилении их воздействия на ускорение научно-технического прогресса". Сначала у камнедобытчиков была небольшая эйфория. Каждый думал: "вот я сейчас возьму ломик, получу участок, лицензию и выломаю блок. Продам блок и куплю два ломика. Выломаю два блока, продам и куплю три ломика…".
Но "метод ломика" оказался неэффективным. Предприниматели работали, основываясь на предыдущем опыте добычи некачественных блоков. А спрос на такую продукцию был невелик!
Единственное, что помогло начинающим бизнесменам – черный камень, который использовался в ритуальных целях. Это направление поддержали армяне. Еще в начале 1960-х годов у них была создана своя серьезная школа, открыт ереванский НИИКС – научно-исследовательский институт камня и силикатов Министерства промышленности строительных материалов Армянской ССР.
Серьёзные учёные занимались камнем и выдавали некий тренд, который расходился по всей стране. Именно благодаря им появились новые технологии, абразивная обработка, научились делать портреты на чёрном камне. С помощью НИИКС чёрный камень из Карелии вышел на советский рынок.
Поэтому уже несколько десятилетий сохраняется в Карелии тенденция – основное внимание поискам месторождений чёрного камня. Эти месторождения очень выгодны, если Вы добываете камень для собственных нужд: нет необходимости следовать ГОСТам, и делать большие блоки правильной формы. Достаточно продавать отходы, а более качественный камень пилить для себя. Поэтому особо никто не напрягался. В этот момент могло бы подключиться государство: поддержать опыт, пересмотреть требования по ГОСТ к оценке таких месторождений камня. Это было бы выгодно и для камнедобытчиков, и камнеобработчиков, и для государства. Но у государства были другие проблемы.
Коррумпированность была всегда:
в 1990-е годы чиновники действовали более нагло, в 2000-е скромнее, но традиции остались. Поэтому никого не волновала проблема развития сырьевой базы. Кто успел – тот съел, кто получил в своё распоряжение карьер, тот остаётся на плаву. Безусловно, среди предприятий, работающих в Карелии с чёрным камнем, есть очень современные – с современным оборудованием, хорошими специалистами, устойчивой экономикой. Производства небольшие – менее 3 тыс. кубов блоков в год, но им хватает.
Поэтому в последние годы развитие камнедобывающей отрасли шло по пути расширения производства чёрного камня. Сегодня в Карелии добывается порядка 60 тыс. кубов блочного камня. Хотя их блоками можно назвать с большой натяжкой – они выполнены не по ГОСТу.
Поэтому уже несколько десятилетий сохраняется в Карелии тенденция – основное внимание поискам месторождений чёрного камня. Эти месторождения очень выгодны, если Вы добываете камень для собственных нужд: нет необходимости следовать ГОСТам, и делать большие блоки правильной формы. Достаточно продавать отходы, а более качественный камень пилить для себя. Поэтому особо никто не напрягался. В этот момент могло бы подключиться государство: поддержать опыт, пересмотреть требования по ГОСТ к оценке таких месторождений камня. Это было бы выгодно и для камнедобытчиков, и камнеобработчиков, и для государства. Но у государства были другие проблемы.
Коррумпированность была всегда:
в 1990-е годы чиновники действовали более нагло, в 2000-е скромнее, но традиции остались. Поэтому никого не волновала проблема развития сырьевой базы. Кто успел – тот съел, кто получил в своё распоряжение карьер, тот остаётся на плаву. Безусловно, среди предприятий, работающих в Карелии с чёрным камнем, есть очень современные – с современным оборудованием, хорошими специалистами, устойчивой экономикой. Производства небольшие – менее 3 тыс. кубов блоков в год, но им хватает.
Поэтому в последние годы развитие камнедобывающей отрасли шло по пути расширения производства чёрного камня. Сегодня в Карелии добывается порядка 60 тыс. кубов блочного камня. Хотя их блоками можно назвать с большой натяжкой – они выполнены не по ГОСТу.
При этом, черный камень занимает 90 % от объема всей добычи камня в нашем регионе. С точки зрения камнедобывающей промышленности – это путь в никуда.
Поскольку у нас есть только один цвет камня, мы не можем обеспечить широкую палитру, поэтому приходится цветные виды камня приобретать за рубежом. Вы сами были на выставках и знаете какой камень предлагают бразильцы, индийцы, итальянцы. Сказочные расцветки!
Вопрос: в каких объемах они могут поставить эти камни? Зато это будет камень мирового качества, блок огромный, прямоугольный, без внешних и внутренних трещин. Потому что продавать трещиноватый блок и получать рекламацию – экономически невыгодно.
Постепенно сформировалась новая категория специалистов, работающих с камнем - трейдеры.
Они покупают этот камень на Западе и продают в России. Трейдеры установили связи с поставщиками и потребителями, работают с местными строительными компаниями – предлагают приобрести камень не в нашей стране, а купить за рубежом. Они покупают, предположим, камень за 100 долларов, продают – за 120-130 долларов. Неплохой доход получается!
Вопрос: в каких объемах они могут поставить эти камни? Зато это будет камень мирового качества, блок огромный, прямоугольный, без внешних и внутренних трещин. Потому что продавать трещиноватый блок и получать рекламацию – экономически невыгодно.
Постепенно сформировалась новая категория специалистов, работающих с камнем - трейдеры.
Они покупают этот камень на Западе и продают в России. Трейдеры установили связи с поставщиками и потребителями, работают с местными строительными компаниями – предлагают приобрести камень не в нашей стране, а купить за рубежом. Они покупают, предположим, камень за 100 долларов, продают – за 120-130 долларов. Неплохой доход получается!
Эта торговая сфера была своеобразным тормозом для развития камнедобывающей отрасли.
Трейдерством занимались люди, близкие к каменной отрасли, к строительным компаниям, сотрудники разных министерств. Продав несколько тысяч кубов такого камня для большого строительства, они получали замечательную "премию" даже после того, как купили этот камень за рубежом и привезли в Россию. Таможенная пошлина как была 15%, так и осталась до сих пор. Поэтому нет проблем в том, чтобы купить и привезти сюда камень. А работать над новыми месторождениями здесь, расширять палитру камня в нашей стране, им было не интересно и не выгодно.
Опыт Китая
Давайте посмотрим на опыт Китая.
Что там произошло? Они пригласили инвесторов, построили заводы, открыли карьеры, поставили оборудование - работа пошла. Затем китайцы оборудование скопировали и начали производить своё. Поначалу все морщили нос – "Фи, китайское оборудование". Но если посмотреть на его качество сейчас, то оборудование для добычи и обработки вполне приличного качества. И что самое интересное – они уже сейчас добывают достаточно большое количество блочного камня.
По поводу палитры сказать сложно, но карьеры у них современные, пилят камень канатами и большими дисками, получают блок-заготовки отличного качества и интенсивно завозят сырьё из других стран.
В 1998 году мне довелось быть в Финляндии на стажировке. Мои коллеги – финские геологии, были в шоке от китайской экспансии. Однажды мы зашли в порт, где шла реконструкция. Коллега показал мне блоки и говорит: " У нас закуп блоков идет по 180 марок за куб, а китайцы продают за 50 марок!". Вот такой в те годы был демпинг!
Что там произошло? Они пригласили инвесторов, построили заводы, открыли карьеры, поставили оборудование - работа пошла. Затем китайцы оборудование скопировали и начали производить своё. Поначалу все морщили нос – "Фи, китайское оборудование". Но если посмотреть на его качество сейчас, то оборудование для добычи и обработки вполне приличного качества. И что самое интересное – они уже сейчас добывают достаточно большое количество блочного камня.
По поводу палитры сказать сложно, но карьеры у них современные, пилят камень канатами и большими дисками, получают блок-заготовки отличного качества и интенсивно завозят сырьё из других стран.
В 1998 году мне довелось быть в Финляндии на стажировке. Мои коллеги – финские геологии, были в шоке от китайской экспансии. Однажды мы зашли в порт, где шла реконструкция. Коллега показал мне блоки и говорит: " У нас закуп блоков идет по 180 марок за куб, а китайцы продают за 50 марок!". Вот такой в те годы был демпинг!
Сегодня у китайцев есть всЁ:
месторождения, заводы, оборудование, специалисты. В Россию они мало предлагают свой камень – у них ёмкий внутренний рынок. Кстати, финны в 1990-е годы активно пользовались китайскими недорогими технологиями: добывали блоки у себя, везли их в Китай на обработку, а потом в виде плит возвращали обратно и реализовывали у себя или в Европе. Вот такой был бизнес по-фински.
месторождения, заводы, оборудование, специалисты. В Россию они мало предлагают свой камень – у них ёмкий внутренний рынок. Кстати, финны в 1990-е годы активно пользовались китайскими недорогими технологиями: добывали блоки у себя, везли их в Китай на обработку, а потом в виде плит возвращали обратно и реализовывали у себя или в Европе. Вот такой был бизнес по-фински.
Чтобы поднять нашу каменную промышленность – нужна подобная ситуация. Нужны хорошие инвесторы, потому что "метод ломика", о котором я говорил, не эффективен. Нужны крупные компании, которые знают камень, умеют его добывать и умеют с ним работать. Нужны архитекторы, которые знают, как работать с камнем.
Нужно благополучное общество, которое может себе позволить использование облицовочного камня. Тогда, лет через пятнадцать, у нас бы появился новый сектор экономики – камнедобывающая промышленность.
К сожалению, Российское и Карельское правительство не смогло заинтересовать инвесторов - камнедобытчиков в нашем регионе. Другого способа поднять эту промышленность я не вижу. Наша сырьевая база очень перспективна. Хотя нет такой экзотики как в Бразилии, но основные сорта цветного камня у нас есть.
Нужно благополучное общество, которое может себе позволить использование облицовочного камня. Тогда, лет через пятнадцать, у нас бы появился новый сектор экономики – камнедобывающая промышленность.
К сожалению, Российское и Карельское правительство не смогло заинтересовать инвесторов - камнедобытчиков в нашем регионе. Другого способа поднять эту промышленность я не вижу. Наша сырьевая база очень перспективна. Хотя нет такой экзотики как в Бразилии, но основные сорта цветного камня у нас есть.
?
Чего у нас нет?
Первое: сейчас у нас нет необходимости выпускать качественные блоки чёрного камня – потому что недропользователь, который его добывает, является и потребителем этого сырья, а конечный продукт имеет такую большую стоимость, что компенсирует все убытки связанные с качеством исходного материала.
Второе: у нас нет возможности разрабатывать месторождения современными способами. Для этого нужны и специалисты, и крупные компании. Хотя, конечно, я немного утрирую. У нас есть современные предприятия – например, холдинг "Возрождение" - на севере Карелии имеет три объекта: месторождения Нигрозеро (единственное действующее месторождение гранатового амфиболита в России), Калгувара, Сопка Бунтина. Эти предприятия работают современными способами, пилят камень алмазным канатом, получают прямоугольные товарные блоки. Но, это и всё.
Третье: нет широкого ассортимента. Пример: гранатовые амфиболиты из Нигрозерского месторождения. Чаще всего они используются для производства строительных деталей – поребрика и прочих "толстомеров". Компания "Возрождение", которая добывает гранит в Ленинградской области в районе Кузнечного, производит тоже только поребрик и "толстые" изделия. Этот камень очень красивый, но долговечность поверхности – очень и очень низкая. Поэтому использовать его, для облицовки, как обычный камень с глянцевой поверхностью – нерационально.
Приезжали итальянцы в начале 2000-х, заинтересовались камнем, взяли на пробу несколько блоков, распилили, забрали к себе на испытания, И больше не появились.
Так что у гранатового амфиболита главная проблема – недолговечность поверхности. У нас на кладбище сделано несколько памятников из этого камня. И хотя памятники не старые, Вы можете посмотреть и сами увидите – буквы уже не читаются. А прошло всего-то 20-25 лет. Этот камень быстро разрушается.
Гранатовые амфиболиты лучше использовать внутри помещения, где нет резких циклов смены температур. Итальянцы нашли выход: используют эти камни для архитектурных деталей. Они нашли нишу конкретно для этого камня.
Гранатовые амфиболиты лучше использовать внутри помещения, где нет резких циклов смены температур. Итальянцы нашли выход: используют эти камни для архитектурных деталей. Они нашли нишу конкретно для этого камня.
Еще хочу подчеркнуть роль государства в развитии камнедобывающей отрасли.
В 1992 году были Олимпийские игры в Испании. За несколько лет до начала спортивного праздника, испанцы производили около 10 000 кубов блоков в год. После завершения Олимпийских игр они уже производили 100 тыс. кубов блоков в год. Подчеркну – высококачественных блоков. В десять раз больше! Как им это удалось?
У них только в одной небольшой провинции 150 месторождений. При том, что рядом под боком итальянцы – законодатели моды в камне. В такой ситуации испанцы не могли позволить себе выпускать халтуру, и их продукция была очень хорошего качества. Стимулом стали Олимпийские игры, для которых было возведено много олимпийских объектов и на которых использовалось огромное количество камня. Вот и получилось: государство обеспечило заказ, местные предприниматели подстроились, и подняли каменную промышленность.
Возьмите для сравнения наши Олимпийские игры в Сочи и футбольные мундиале. Видел по телевизору и на фото в журналах, что российского камня там нет вовсе! Трейдерам выгоднее его купить за рубежом и заработать на этом приличные деньги в свой карман: там и качество камня хорошее и о цене при больших партиях можно договориться. Зачем при таких условиях развивать отечественную промышленность? Совсем ни к чему…
Вот эта политика протекционизма, которая во многих странах очень удачно работает, в нашей стране по понятным причинам работать не будет. Она не выгодна тем, кто формирует экономическое управление.
По моему мнению им просто невыгодно развитие своего собственного государства. Вот на этой пессимистической ноте я остановлюсь.
У них только в одной небольшой провинции 150 месторождений. При том, что рядом под боком итальянцы – законодатели моды в камне. В такой ситуации испанцы не могли позволить себе выпускать халтуру, и их продукция была очень хорошего качества. Стимулом стали Олимпийские игры, для которых было возведено много олимпийских объектов и на которых использовалось огромное количество камня. Вот и получилось: государство обеспечило заказ, местные предприниматели подстроились, и подняли каменную промышленность.
Возьмите для сравнения наши Олимпийские игры в Сочи и футбольные мундиале. Видел по телевизору и на фото в журналах, что российского камня там нет вовсе! Трейдерам выгоднее его купить за рубежом и заработать на этом приличные деньги в свой карман: там и качество камня хорошее и о цене при больших партиях можно договориться. Зачем при таких условиях развивать отечественную промышленность? Совсем ни к чему…
Вот эта политика протекционизма, которая во многих странах очень удачно работает, в нашей стране по понятным причинам работать не будет. Она не выгодна тем, кто формирует экономическое управление.
По моему мнению им просто невыгодно развитие своего собственного государства. Вот на этой пессимистической ноте я остановлюсь.
?
Почему же китайский камень, который нужно тащить через половину земного шара – дешевле?
Сейчас, я думаю, это стоит уже не так дёшево, как несколько лет назад. Сейчас ситуация выравнивается: была дешёвая рабочая сила, но сейчас и у них зарплаты растут, и производственные издержки возрастают…
Всегда так было: при стоимости блока 700-800 евро за куб. (а блок там – это 5-6 куб.м), 100-150 евро – это транспортные расходы. Так что везти камень хоть через всю страну, хоть через весь земной шар – это не очень дорого.
Так сейчас живёт весь мир.
Всегда так было: при стоимости блока 700-800 евро за куб. (а блок там – это 5-6 куб.м), 100-150 евро – это транспортные расходы. Так что везти камень хоть через всю страну, хоть через весь земной шар – это не очень дорого.
Так сейчас живёт весь мир.
?
В Карелии преобладает одна номенклатура. Вроде как должно быть дешево. Но в реальности совсем по-другому. Почему в России так дорого стоит камень?
Камень дорого стоит везде. Камень – удовольствие дорогое. Если в России кто-то что-то строит и использует камень, то это либо очень богатые люди, либо очень богатые организации, для которых плюс-минус тысяча долларов или евро – не проблема.
Чтобы добывать много камня, нужно, чтобы он широко применялся. Порою до смешного доходит: в Карелии из финского камня дороги мостят. Это нонсенс: в Карелии мало используется карельский камень. Да и самого камня добывается достаточно мало. У нас из реально работающих месторождений живет три-четыре и всё. Остальные обеспечивают какие-то свои задачи, а в Карелии ничего не остается. Когда при подготовке градостроительных объектов архитекторы будут учитывать, что у нас есть свой местный камень, когда его будут использовать в дорожном строительстве, в архитектурных изделиях, облицовке и т.д. – тогда и будет развиваться каменная промышленность.
Для того чтобы эту промышленность сдвинуть, нужно несколько лет. Если вложить миллион или миллиард – Вы завтра не получите отдачу. Процесс достаточно длинный и серьёзный: это и оборудование, и люди, которые этим оборудованием управляют, и люди, которые умеют добывать камень. А где таких специалистов взять? Есть у нас университет и одно горное отделение. Но эти выпускники ориентированы на камнедобывающую отрасль. Это комплексная задача и в условиях государственного монополизма и государственного капитализма её должно решать государство.
Если оно позволит демократию, если будет либеральное социально-ориентированное государство, вот тогда народ будет сам развиваться.
Для того чтобы эту промышленность сдвинуть, нужно несколько лет. Если вложить миллион или миллиард – Вы завтра не получите отдачу. Процесс достаточно длинный и серьёзный: это и оборудование, и люди, которые этим оборудованием управляют, и люди, которые умеют добывать камень. А где таких специалистов взять? Есть у нас университет и одно горное отделение. Но эти выпускники ориентированы на камнедобывающую отрасль. Это комплексная задача и в условиях государственного монополизма и государственного капитализма её должно решать государство.
Если оно позволит демократию, если будет либеральное социально-ориентированное государство, вот тогда народ будет сам развиваться.
А пока государство пытается максимально тормозить людей, которые хотят развиваться. Попробуйте сегодня получить лицензию на разработку месторождения!
При мне в Карелии сменилось 3 или 4 губернатора и каждому их них я писал свои предложения – я был романтиком и считал, что это поможет. Никакого ответа! Только через третьи руки я узнавал судьбу этих предложений.
Каждый губернатор говорил: "А зачем? Вот у нас есть лицензии на 130 месторождений, а большего нам и не надо. Зачем еще разведывать, зачем в геологию вкладывать. Вот давайте эти 130 и разрабатывайте"
Для справки:
В Карелии в начале 2000-х годов был настоящий бум: москвичи, питерцы старались инвестировать деньги в прибыльный бизнес. Почему-то многие из них решили, что самый надежный способ сохранить средства – приобрести месторождение.
Подсуетились отдельные местные ловкачи-геологи, и вскоре все горки вблизи железной дороги мгновенно были разобраны. Покупатели не интересовались какой там камень: для щебня или для блока. Главное – чтобы легко было вывезти железной дорогой.
Это была настоящая халтура: разведка месторождений проводилась, не выезжая на место, писались отчёты, не выходя из кабинетов, ставились на баланс. Народ бросился эти месторождения скупать. Приобрели… и выяснили, что пользы от этих месторождений - ноль.
Что делать? Бросились их все продавать. Но они уже никому не нужны. Вот таким образом сформировался у нас пул – 130 месторождений, которые висят мёртвым грузом на балансе. Большую их часть никто не оценивал, 60-70 % - это ненужные объекты. Их нужно списывать, снимать с баланса, и разведывать новые.
По законодательству, недра у нас принадлежат государству. А государство не хочет хозяйствовать грамотно. Отсюда позиция губернаторов: есть 130 месторождений, их и осваивайте. Им невозможно что-то объяснить,
что большая часть этих месторождений некондиционны. Но, судя по всему, они приехали в Карелию решать собственные задачи и наши проблемы им до лампочки! Вся эта ситуация закручена в тугой клубок – проблем много.
В Карелии в начале 2000-х годов был настоящий бум: москвичи, питерцы старались инвестировать деньги в прибыльный бизнес. Почему-то многие из них решили, что самый надежный способ сохранить средства – приобрести месторождение.
Подсуетились отдельные местные ловкачи-геологи, и вскоре все горки вблизи железной дороги мгновенно были разобраны. Покупатели не интересовались какой там камень: для щебня или для блока. Главное – чтобы легко было вывезти железной дорогой.
Это была настоящая халтура: разведка месторождений проводилась, не выезжая на место, писались отчёты, не выходя из кабинетов, ставились на баланс. Народ бросился эти месторождения скупать. Приобрели… и выяснили, что пользы от этих месторождений - ноль.
Что делать? Бросились их все продавать. Но они уже никому не нужны. Вот таким образом сформировался у нас пул – 130 месторождений, которые висят мёртвым грузом на балансе. Большую их часть никто не оценивал, 60-70 % - это ненужные объекты. Их нужно списывать, снимать с баланса, и разведывать новые.
По законодательству, недра у нас принадлежат государству. А государство не хочет хозяйствовать грамотно. Отсюда позиция губернаторов: есть 130 месторождений, их и осваивайте. Им невозможно что-то объяснить,
что большая часть этих месторождений некондиционны. Но, судя по всему, они приехали в Карелию решать собственные задачи и наши проблемы им до лампочки! Вся эта ситуация закручена в тугой клубок – проблем много.
?
Текущие активные месторождения дают продукцию и обеспечивают работой людей и гранитные мастерские. Эти карьеры постепенно вырабатываются. Куда двигаться дальше?
Запасов, которые есть у наших камнедобывающих предприятий, достаточно много. Лет 10-15 проблем у них не будет. Пустые месторождения уже выявлены, и предприниматели отступились, они там уже не работают. Но Вы правы – минерально-сырьевую базу нужно развивать.
Но развивать не только в помощь действующим предприятиям, а для создания новых предприятий.
Сейчас у нас есть 36 новых участков, на которых разрабатывают камень. В Питкярантском районе хорошие перспективы по черному камню. Институт геологии Карельского научного центра занимается исследованиями по изучению минерально-сырьевой базы облицовочного камня Карелии и, поскольку никто не торопит, мы подходим к проблеме с научной точки зрения. Мы можем разработать методики оценки не только одного участка, но и больших территорий, чтобы выявлять крупноблочные месторождения. Но эти возможности востребованы очень слабо.
Мы уже получили результаты по Лахденпохскому району, отработали по Питкярантскому району, сейчас возвращаемся в Сортавальский район. Такой подход дает свои результаты - выстраивается понимание: что и где у нас может быть.
В соответствие с нашим российским законодательством, государство не может вкладывать деньги в разведку.
Но развивать не только в помощь действующим предприятиям, а для создания новых предприятий.
Сейчас у нас есть 36 новых участков, на которых разрабатывают камень. В Питкярантском районе хорошие перспективы по черному камню. Институт геологии Карельского научного центра занимается исследованиями по изучению минерально-сырьевой базы облицовочного камня Карелии и, поскольку никто не торопит, мы подходим к проблеме с научной точки зрения. Мы можем разработать методики оценки не только одного участка, но и больших территорий, чтобы выявлять крупноблочные месторождения. Но эти возможности востребованы очень слабо.
Мы уже получили результаты по Лахденпохскому району, отработали по Питкярантскому району, сейчас возвращаемся в Сортавальский район. Такой подход дает свои результаты - выстраивается понимание: что и где у нас может быть.
В соответствие с нашим российским законодательством, государство не может вкладывать деньги в разведку.
Финансирование разведочных работ – это частное дело. Поэтому нельзя говорить о необходимости федеральных вложениях в разведку сырьевой базы. Этим могут заниматься только те предприятия, которые уже хорошо стоят на ногах – "КареЛит", "Интер-Камень". Они стараются расширить цветовую палитру камня. Но вложить средства в подготовку концепции развития отрасли, в общегеологические исследования государство может. Правда, пока не хочет.
С другой стороны, например, у ООО "Интеркамень" есть свой хороший обрабатывающий цех, отличное месторождение габбродиабазов. Они пытались взять дополнительные месторождения, чтобы палитра была чуть шире. Но в основном предприятия удовлетворены теми запасами, что у них есть.
Они не смотрят дальше горизонта в 10-15 лет. Проблем хватает и с имеющимися запасами.
А новые предприятия – это новые компании, новые люди. Они растут, развиваются. За последние 20 лет у нас выросла наработка от 10 до 60 тыс. кубов. Неплохой рост, если учесть что во всей Финляндии добывается 100 тыс. кубов. Всего! А из 100 тыс. кубов - 40 тысяч – это тальковый камень, талько-карбонатная порода. И финны этот уровень держат уже четверть века.
Интересно взглянуть на структуру того, что они производят. В основном граниты рапакиви с месторождений в южной части страны. Черный камень используют немного и в основном для ритуальных нужд. Главное внимание гранитам Rapakivi. Эти граниты имеют высокое качество, их хорошо знают в мире и финны производят блоки мирового уровня и качества: объемом 5-6 кубических метров, прямоугольной формы, длиной 3 метра, шириной 1, 5, высотой – до 2 метров.
Они не смотрят дальше горизонта в 10-15 лет. Проблем хватает и с имеющимися запасами.
А новые предприятия – это новые компании, новые люди. Они растут, развиваются. За последние 20 лет у нас выросла наработка от 10 до 60 тыс. кубов. Неплохой рост, если учесть что во всей Финляндии добывается 100 тыс. кубов. Всего! А из 100 тыс. кубов - 40 тысяч – это тальковый камень, талько-карбонатная порода. И финны этот уровень держат уже четверть века.
Интересно взглянуть на структуру того, что они производят. В основном граниты рапакиви с месторождений в южной части страны. Черный камень используют немного и в основном для ритуальных нужд. Главное внимание гранитам Rapakivi. Эти граниты имеют высокое качество, их хорошо знают в мире и финны производят блоки мирового уровня и качества: объемом 5-6 кубических метров, прямоугольной формы, длиной 3 метра, шириной 1, 5, высотой – до 2 метров.
Мне есть с чем сравнить. У нас под окном чёрный камень возят с месторождений, и я вижу, какого качества отечественные блоки. Это несопоставимо! Продавать такие блоки за рубеж не просто стыдно - невозможно. Их никто не купит.
А ведь блоки сами по себе – это тоже рынок, отдельный сектор. Если бы у нас научились добывать качественные блоки и появилась промышленность блочного камня, это бы дало дополнительный толчок и к развитию месторождений.
Например, в Финляндии было чёткое разделение: те, кто камень добывает и те, кто камень обрабатывает.
Потом началась чехарда: те, кто занимался обработкой, купили карьеры, другие продали свое месторождение итальянцам. Нужно чётко разделять эти два бизнеса: добыча и обработка камня. Конечно, бывают исключения, кто-то работает и там, и там. Но всё же повторюсь – это два разных бизнеса.
Рынок чёрного камня в Карелии специфичен. Здесь берут из карьера куски и делают из них памятники. Это выгодно: стоимость памятника в разы превышает стоимость сырья. В этом случае качества камня, который вы покупаете – никакой роли не играет. Издержки на добычу этого камня – достаточно низкие. Они гораздо ниже стоимости конечной продукции. Поэтому у камнедобытчиков нет необходимости совершенствовать работу, добывать блоки правильной формы. Это отдельная процедура: пассировка, выравнивание, потеря материала на окол. Затраты значительно вырастают, камень требует внимания. Зачем? Если без этого можно обойтись.
Потом началась чехарда: те, кто занимался обработкой, купили карьеры, другие продали свое месторождение итальянцам. Нужно чётко разделять эти два бизнеса: добыча и обработка камня. Конечно, бывают исключения, кто-то работает и там, и там. Но всё же повторюсь – это два разных бизнеса.
Рынок чёрного камня в Карелии специфичен. Здесь берут из карьера куски и делают из них памятники. Это выгодно: стоимость памятника в разы превышает стоимость сырья. В этом случае качества камня, который вы покупаете – никакой роли не играет. Издержки на добычу этого камня – достаточно низкие. Они гораздо ниже стоимости конечной продукции. Поэтому у камнедобытчиков нет необходимости совершенствовать работу, добывать блоки правильной формы. Это отдельная процедура: пассировка, выравнивание, потеря материала на окол. Затраты значительно вырастают, камень требует внимания. Зачем? Если без этого можно обойтись.
Крупные блоки добывают холдинги "Возрождение", "КГК". Им важно обеспечить свои предприятия в разных регионах крупными блоками.
?
Какие вопросы отрасли нужно вынести наружу: есть ли проблемы, о которых нужно знать общественности, обсудить участникам рынка и производителям?
У камнедобытчиков разных регионов страны проблемы очень отличаются. Например, у уральцев хороший опыт содружества, создана Ассоциация. У "карелов" тоже своя Ассоциация, а проблемы совершенно разные.
У нас есть проблемы с недропользованием – сроками получения лицензий, согласования. У них этих проблем нет. У них сильный регион – активно развивается промышленность по производству оборудования. А у нас этого сейчас совсем нет с закрытием машиностроительных и станкостроительных заводов.
Сколько раз наблюдал: когда наши недропользователи собираются вместе – они начинают обсуждать мелкие проблемы. Проблемы государственного уровня они не поднимают. Настало время говорить о крупных проблемах – ситуация в стране является тормозом: монополизация, постоянный рост топлива, электроэнергии, неразумное законодательство. Все это влияет на рост стоимости оборудования, стоимости его владениия. У нас не сформирована инфраструктура для поддержки бизнеса. Яркий пример: возил генерального директора нашего Кондопожского камнеобрабатывающего завода и генерального директора компании "Tulikivi" на объекты в Финляндии.
Мы приехали в Турку на завод, который обрабатывал 100 тыс. кв. метров плит в год. Кондопожский завод тоже делал 100 тыс. кв. метров в год. Однако, в Турку работало 60 человек в две смены. В Кондопоге – 360 человек в 3 смены.
Выяснилось, что им не нужно много человек, потому что решить любую проблему с ремонтом, со специалистами, энергетиками.. Все эти работы выполняются с помощью аутсорсинга. Там всегда можно найти компанию, которая придёт, поможет, отремонтирует. Нет необходимости иметь в штате огромное количество лишних специалистов или содержать ремонтные мастерские.
Если сломалась какая-то линия, придут приглашенные специалисты и оперативно всё отремонтируют. Эта инфраструктура, которая существует на Западе, даёт им серьёзное подспорье в снижении затрат на производство единицы продукции. У нас нужно каким-то образом сформировать эту инфраструктуру, создавать условия, чтобы появлялись компании, готовые обслуживать камнедобывающие и камнеобрабатывающие предприятия. Но это тема отдельного разговора.
Мы приехали в Турку на завод, который обрабатывал 100 тыс. кв. метров плит в год. Кондопожский завод тоже делал 100 тыс. кв. метров в год. Однако, в Турку работало 60 человек в две смены. В Кондопоге – 360 человек в 3 смены.
Выяснилось, что им не нужно много человек, потому что решить любую проблему с ремонтом, со специалистами, энергетиками.. Все эти работы выполняются с помощью аутсорсинга. Там всегда можно найти компанию, которая придёт, поможет, отремонтирует. Нет необходимости иметь в штате огромное количество лишних специалистов или содержать ремонтные мастерские.
Если сломалась какая-то линия, придут приглашенные специалисты и оперативно всё отремонтируют. Эта инфраструктура, которая существует на Западе, даёт им серьёзное подспорье в снижении затрат на производство единицы продукции. У нас нужно каким-то образом сформировать эту инфраструктуру, создавать условия, чтобы появлялись компании, готовые обслуживать камнедобывающие и камнеобрабатывающие предприятия. Но это тема отдельного разговора.
Ещё одна проблема:...
государство владеет недрами и обложило всех камнедобытчиков кучей требований, согласований и инструкций при разработке таких месторождений. В результате у нас всё зарегулировано. Я убеждён: не надо так жёстко контролировать производителя – недропользователя.
Маленький пример: щебёночное месторождение, по проекту горную массу на дробилку вывозит "Вольво". Если завтра Вы решите поменять "Вольво" на "Белаз", в соответствии с нашим законодательством, Вам придется снова полностью делать проект. Зачем? Почему? Никто не понимает! Даже такая небольшая смена оборудования на предприятии приведет к тому, что Вам нужно сделать кучу ненужной работы.
"Нет! Мы этого не допустим!"
Однажды бывший президент Медведев отвечал на вопросы предпринимателей. Его спросили: можно ли перевести камнедобывающие предприятия, у которых нет взрывных работ, в другую категорию. И чиновник категорически сказал: "Нет! Мы этого не допустим!"
Зачем, почему? Этот ответ показал отношение государства к проблемам отрасли: вникать не хотят, в теме не разбираются, но все вокруг запрещают. Потому что государство - владелец недр и все хочет контролировать, но ни за что
не отвечать. Отсюда проблемы: невозможно обновить оборудование, нельзя внедрить систему аутсорсинга и многие другое тоже нельзя.
не отвечать. Отсюда проблемы: невозможно обновить оборудование, нельзя внедрить систему аутсорсинга и многие другое тоже нельзя.
В Финляндии был на камнедобывающем предприятии – Вы смеяться будете – там работает всего пять человек!
Огромный погрузчик ездит по карьеру. Все бурильщики работают на аутсорсинге. Они бурят ту строчку, по которой будут потом отделяться блоки. И этому карьеру буровое оборудование не принадлежит, и голова у владельца не болит если что-то сломалось – это не его проблемы. Буровик должен сам его отремонтировать, чтобы продолжить работу. Так появляется стимул работать качественно, хорошо и беречь своё собственное оборудование.
Интересно, можно ли у нас вынести бурение на аутсорсинг? Не проверял, но очень сомневаюсь, что государство разрешит такой шаг.
Интересно, можно ли у нас вынести бурение на аутсорсинг? Не проверял, но очень сомневаюсь, что государство разрешит такой шаг.
И последнее, что я скажу – в Финляндии блочный камень, щебень и всё остальное не относится к Горному кодексу. Это просто регулируется Кодексами о земле, об охране окружающей среды и так далее.. Любое камнедобывающее предприятие имеет такой же статус, как и другие, в других отраслях. Все камнедобывающие предприятия работают соответственно по законам своей страны.
А в Кодексе о земле нет жёстких рамок и тех ограничений, которые есть в Горном кодексе. Появляется свобода действий и выбора: и в методах отработки, и в объёмах добычи, есть только ограничения по выбросам в окружающую среду – они должны соответствовать нормам. Когда финское предприятие делает проект на разработку карьера, никого не интересует, сколько у него будет самосвалов, сколько погрузчиков и другого оборудования. Надзорные органы интересует другое – и это обязательно прописывается в проекте – что будет далее, когда предприятие закончит свою работу? Как будет рекультивировано это пространство?
А теперь – сравните с нашими проектами. Все, до каждого винтика нужно прописать, потом все это нужно обосновать в Ростехнадзоре. Законодательство – этот тот ключ, который может решить много и много проблем в этой отрасли. Упрощение этого законодательства приведет к снижению издержек и затрат на производство полезных ископаемых: блочного камня или щебня. Наверное, есть какие-то силы наверху, которым невыгодно это. Других объяснений я не нахожу. Иначе непонятно, почему у нас такое законодательство и почему оно становится все более и более нелогичным с каждым годом.
А в Кодексе о земле нет жёстких рамок и тех ограничений, которые есть в Горном кодексе. Появляется свобода действий и выбора: и в методах отработки, и в объёмах добычи, есть только ограничения по выбросам в окружающую среду – они должны соответствовать нормам. Когда финское предприятие делает проект на разработку карьера, никого не интересует, сколько у него будет самосвалов, сколько погрузчиков и другого оборудования. Надзорные органы интересует другое – и это обязательно прописывается в проекте – что будет далее, когда предприятие закончит свою работу? Как будет рекультивировано это пространство?
А теперь – сравните с нашими проектами. Все, до каждого винтика нужно прописать, потом все это нужно обосновать в Ростехнадзоре. Законодательство – этот тот ключ, который может решить много и много проблем в этой отрасли. Упрощение этого законодательства приведет к снижению издержек и затрат на производство полезных ископаемых: блочного камня или щебня. Наверное, есть какие-то силы наверху, которым невыгодно это. Других объяснений я не нахожу. Иначе непонятно, почему у нас такое законодательство и почему оно становится все более и более нелогичным с каждым годом.
Законодательство, которое было в начале 2000-х годов, и то, которое действует сейчас – это два разных законодательства. Двадцать лет назад многое можно было делать гораздо свободнее.
Вы меня спрашиваете: ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ ДЛЯ БУДУЩЕГО КАРЕЛИИ? ЧТО НУЖНО ОБСУЖДАТЬ? КАКАЯ СЕЙЧАС АКТУАЛЬНАЯ ПОВЕСТКА ДНЯ?
Я Вам отвечу – нужно обсуждать законодательство об общераспространённых полезных ископаемых. Необходимо вывести его из-под действия нашего горного законодательства, под действие которого попадают и крупные карьеры. Одно дело, когда у нас Костомукшский ГОК (АО "Карельский окатыш") выдает более 20 млн. тонн горной массы в год, другое дело камнедобывающий карьер, который максимально добывает 0,1-1 млн. тонн. Огромная разница и несопоставимые вещи. А применяемое законодательство одно и тоже.
Я Вам отвечу – нужно обсуждать законодательство об общераспространённых полезных ископаемых. Необходимо вывести его из-под действия нашего горного законодательства, под действие которого попадают и крупные карьеры. Одно дело, когда у нас Костомукшский ГОК (АО "Карельский окатыш") выдает более 20 млн. тонн горной массы в год, другое дело камнедобывающий карьер, который максимально добывает 0,1-1 млн. тонн. Огромная разница и несопоставимые вещи. А применяемое законодательство одно и тоже.
?
Скажите напоследок, есть технология лечения камня от трещиноватости.
Когда в вакуумной камере блок пропитывается клеевым составом. Вы как оцениваете эту технологию?
Когда в вакуумной камере блок пропитывается клеевым составом. Вы как оцениваете эту технологию?
Это технология не новая, я о ней слышал лет 20 назад, может даже и больше. Её придумали итальянцы, которые в области камня – впереди планеты. Я в нашем институте много лет занимаюсь трещиноватостью. Так вот – трещиноватость бывает разная. Есть у меня фотография с месторождения "Возрождение-8". На снимке видно, что в стенке блока есть трещинки – 15–20 см. Да, туда состав может попасть под давлением. Но ведь в блоке есть еще и такие же внутренние трещины. Так вот, ни в какой вакуумной камере состав туда не попадет, как бы Вы его ни насыщали. А в дальнейшем плиты по этим скрытым трещинкам будут разваливаться в любом случае при дальнейшей обработке.
Еще вопрос – какой должна быть вязкость этого состава? Она должна быть настолько низкой, чтобы проникнуть даже в тонкие капилляры. А если там широкая трещина, появляется вопрос – зачем вообще такой блок использовать? Даже по ГОСТу такой блок считается некачественным. Поэтому я, исходя из собственного опыта и имеющихся представлений, считаю, что это не очень перспективный подход.
Этот метод может быть эффективным, если использовать его для "лечения" супер дорогого камня.
У финнов есть красивый камень – спектролит, очень эффектный, похожий на украинские лабрадориты, но с более интенсивной иризацией. Однако выход блоков из горной массы на месторождении составляет менее 3 %. Остальные "отходы" они пускают используют для производства поделок, ювелирки и прочее. Вот для такого камня эта технология, наверно, была бы перспективной. Там не нужны крупные блоки, можно взять небольшие, насытить их клеевыми составами и потом пилить.
Еще вопрос – какой должна быть вязкость этого состава? Она должна быть настолько низкой, чтобы проникнуть даже в тонкие капилляры. А если там широкая трещина, появляется вопрос – зачем вообще такой блок использовать? Даже по ГОСТу такой блок считается некачественным. Поэтому я, исходя из собственного опыта и имеющихся представлений, считаю, что это не очень перспективный подход.
Этот метод может быть эффективным, если использовать его для "лечения" супер дорогого камня.
У финнов есть красивый камень – спектролит, очень эффектный, похожий на украинские лабрадориты, но с более интенсивной иризацией. Однако выход блоков из горной массы на месторождении составляет менее 3 %. Остальные "отходы" они пускают используют для производства поделок, ювелирки и прочее. Вот для такого камня эта технология, наверно, была бы перспективной. Там не нужны крупные блоки, можно взять небольшие, насытить их клеевыми составами и потом пилить.
Это не единственный метод "введения в строй" камня, который не подходит для блоков. В Кондопоге еще в 1990-е годы была линия по производству клееной мраморной плитки. Все обломки плит, особенно мраморные, которые накапливались на производстве, укладывали в форму и заливали эпоксидной смолой. Нужно сказать, что до сих пор в нашем институте полы из этой плитки стоят. И ничего с ними не случилось.
"Так что технология эта не новая" . Но у меня есть серьёзные сомнения, что её можно использовать на рядовых камнях – это бессмысленно. На небольших и дорогих – возможно.
Вы же представляете физику этого процесса. Вязкая жидкость не лезет глубоко в камень.Даже если у Вас блок метр на метр, представьте, какое должно быть давление, чтобы загнать вглубь эту смолу. Я это не представляю – честно и откровенно. Может я чего-то не знаю – такое тоже бывает.
Тут нужно всё просчитать – экономика тоже будет играть свою роль. Электроэнергия, погрузить-разгрузить, клеевой состав и другие расходы. На первый взгляд, это очень не экономно для дешёвых камней.
Тут нужно всё просчитать – экономика тоже будет играть свою роль. Электроэнергия, погрузить-разгрузить, клеевой состав и другие расходы. На первый взгляд, это очень не экономно для дешёвых камней.
ⓒ SLAB.Express | Ирина Парфёнова | Роман Самсонов | Анастасия Федотова
related articles ещё статьи по теме
из выпуска #3 - Взгляд из карьера
По количеству месторождений природного камня Россия занимает одну из лидирующих позиций в мире.
О буднях камнедобытчиков, ситуации на рынке камней, разведке новых месторождений, проблемах прошлого года и культуре потребления камня рассказывает Александр САРАЕВ, заместитель генерального директора по производству и сбыту АО "Уральские камни".
О буднях камнедобытчиков, ситуации на рынке камней, разведке новых месторождений, проблемах прошлого года и культуре потребления камня рассказывает Александр САРАЕВ, заместитель генерального директора по производству и сбыту АО "Уральские камни".
читать полностью
читать полностью
из выпуска #3 - Павлов Ю.,А., Светляков А.,В., Моторный Н.,И.
Индустрия декоративного камня - промышленная отрасль минерально-сырьевого хозяйственного комплекса, который включает в себя геологические изыскания месторождений облицовочного камня, горно-добывающую промышленность, обеспечивающую разработку карьеров и добычу блоков облицовочного камня с последующей его начальной обработкой с целью придания необходимой формы, размера товарных блоков, слэбов и других полуфабрикатов для камнеобрабатывающих производств.
читать полностью
читать полностью
из выпуска #3 - Вакуум против трещин.
Камнедобывающая и камнеобрабатывающая отрасли нашей страны насчитывают сегодня порядка 240-250 крупный и мелких предприятий, которые специализируются на работе с гранитом и близкими ему по твердости горными породами. По оценкам специалистов, российский рынок строительного и отделочного камня оценивается в 500 миллионов долларов.
О проблемах российских добытчиков, об использовании камня в строительстве и интерьере и других смежных вопросах, рассказывает кандидат технических наук Роман КОКУРИН.
О проблемах российских добытчиков, об использовании камня в строительстве и интерьере и других смежных вопросах, рассказывает кандидат технических наук Роман КОКУРИН.
читать полностью
читать полностью
из выпуска #4 - Новые технологии.
Одним из перспективных направлений комплексного освоения минерально-сырьевых ресурсов страны становится переработка техногенных отходов в базовых отраслях промышленности методами инновационных физико-химических технологий.
Объектами исследования стали наиболее доступные виды техногенных отходов горнодобывающего и металлургического производств и современные технологии их комплексной переработки в искусственные каменные материалы и изделия с высокой добавленной стоимостью для машиностроения и строительства
Объектами исследования стали наиболее доступные виды техногенных отходов горнодобывающего и металлургического производств и современные технологии их комплексной переработки в искусственные каменные материалы и изделия с высокой добавленной стоимостью для машиностроения и строительства
читать полностью
читать полностью
NEWS
Не пропустите новый пост @_📨
Актуальные новости рынка камнеобработки, экспертные оценки и прогнозы, советы по ведению бизнеса, выгодные, интересные предложения партнёров, ИТ – решения для камнеобработки.
WhatsApp
Telegram
@_📨
контакты [contacts]
143132, Московская область, г.Руза, рп.Тучково, ул.Партизан 21А стр.1, редакция журнала "СЛЭБ.Экспресс" ООО "Деловые технологии для камнеобрабатывающей промышленности и торговли" ИНН 5075039340 ОГРН 1205000035624
Мы используем файлы cookies для обеспечения правильной работы нашего веб-сайта, чтобы сделать еще лучше нашу коммуникацию! Оставаясь на нашем сайте, Вы автоматически соглашаетесь с использованием файлов cookie. Подробнее читайте в политике конфиденциальности.
Мы принимаем оплату банковскими картами международных платёжных систем Visa, MasterCard и МИР. Обработка полученных конфиденциальных данных клиента (реквизиты карты, регистрационные данные и т.д.) производится в процессинговом центре. Таким образом, никто, даже продавец не может получить персональные и банковские данные клиента, включая информацию о его покупках, сделанных в других магазинах.
Мы принимаем оплату банковскими картами международных платёжных систем Visa, MasterCard и МИР. Обработка полученных конфиденциальных данных клиента (реквизиты карты, регистрационные данные и т.д.) производится в процессинговом центре. Таким образом, никто, даже продавец не может получить персональные и банковские данные клиента, включая информацию о его покупках, сделанных в других магазинах.
Получить mediakit SLAB.Express
Мы покажем на что способны. Подготовим репортаж о деятельности Вашей компании, продуктах и услугах.
Сделаем это изящно, информативно и привлекательно.
Сделаем это изящно, информативно и привлекательно.